«Терпяще друг друга любовию»1
Часть 1
Вопрос: Когда мы говорим о том, что все скорби, которые мы получаем от ближних, нам полезны, то, конечно же, соглашаешься, хотя это и неприятно, но вместе с тем чувствуешь какую-то свою обреченность, и даже ропот: «Конца этому не видно!» А если подумать, что в общении друг с другом мы можем приобрести и раскрыть в себе что-то ценное, что у нас есть какой-то скрытый потенциал, то легче принять даже огорчение.
Ответ: Мы чувствуем обреченность, когда рассматриваем все обстоятельства, сложившиеся против нас, просто по-человечески. А если будем воспринимать эту жизнь, скажем, как университет для подготовки к счастливой и радостной вечности, тогда земные скорби и вся эта земная жизнь не будут так отягощать нас. Обиды, оскорбления и различные неприятности будут продолжаться до тех пор, пока мы не научимся благодушно по-христиански на них реагировать.
Если обратить внимание на житие блаженной Ксении Петербургской, то нетрудно заметить, какие оскорбления, обиды и унижения она претерпела от своих сродников, когда начала юродствовать. Сколько оскорблений на улицах города, насмешек и унижений даже от детей?! Так, что однажды она по-человечески изнемогла, сорвалась на гнев и погналась за ними с палкой. Но по мере своего совершенствования, очищения и благодатного осенения, эти ее внешние обиды уменьшались, и со временем сменились уважением и даже почитанием от тех людей, которые прежде гнушались и гнали ее.
Так что никакой обреченности на оскорбления не существует, а есть Промыслительное Божие воспитание или обучение нас освобождению от страстей и приобретению противоположных грехам добродетелей. Предел этому - достижение бесстрастия и ощутительное действие в душе Благодати Святаго Духа.
Вопрос: Сомневаюсь, что для меня это достижимо.
Ответ: Не надо думать: «Для меня это недостижимо - очень долго ждать своего очищения. Неужели все эти годы мне нужно будет беспросветно страдать?» Нет и нет! Все эти страдания происходят из-за нашего неверия в то, что все, что Господь с нами не делает - всё к лучшему. Каждый случай нам посылается для того, чтобы в нем мы отвергли нашу человеческую грехолюбивую волю и исполнили волю Божию, ту или иную заповедь и требования своей христианской совести. Потому, насколько в каждом скорбном случае мы будем поступать, как говорится, по-божески, настолько будем освобождаться от оскорблений. А чтобы не показалось, что это какая-то отвлеченная теория, расскажу свой личный опыт, который меня в этом убедил.
Это было еще в советское время. В то время мы приходили к одному греку, который принимал всех пустынников и пустынниц. Они спускались в его дом, стоящий на краю селения, для того, чтобы по потребности каждого распределять продукты и одежду, которые привозили из города. В тот день собралось в доме много людей, и вместе с другими из города приехала одна матушка. В разговоре с ней с первых слов было понятно, что она желает «почистить» меня перед всеми. Мне и самому было бы неприятно, тем более при братии, а особенно при маловерующих родственниках хозяина, которые могли соблазниться вообще всеми пустынниками. И я взмолился: «Господи, что же мне делать? Как же быть в этой ситуации?» И пришел благой помысл, чтобы я отвечал ей так, как читал у аввы Дорофея: не пытался оправдаться, а, наоборот, укорил себя. Как только посыпались обвинения, то мне уже было понятно, что нужно отвечать: «Матушка, Благодать во устах Ваших. То, что Вы говорите, это еще не сравнимо с тем, что, в самом деле, во мне есть греховного и нехорошего». Она замолчала, больше ничего говорить не стала, будто забыла о том, что собиралась высказаться, и разговор переключился на другую тему. Прошло уже около трех лет. Снова она меня «чистит», а я в ответ на ее обвинения стал оправдываться, тогда она сказала: «Вот видишь? Помнишь, в доме у Сократа я хотела тебя почистить при всех? Но ты не стал оправдываться. После твоих слов я даже уже не знала о чем больше и говорить. А теперь тебе делают замечание, и ты оправдываешься. Ты - не монах». - Да, правда, матушка, я еще не монах.
Поступив так, не только я избежал скорби и оскорблений, но и ей стало легче, хотя мог бы получиться конфликт, что соблазнило бы людей. Этот случай меня вразумил и уверил в том, что если в каждом конкретном случае мы поступаем по заповеди, по учению святых отцов, по требованиям своей совести, то Сам Господь разрешает эту ситуацию. И скорбь либо совсем минует, либо проходит легче. Так что не нужно ждать, пока мы достигнем бесстрастия, и нет никакой обреченности на оскорбления, поношения и тому подобное, потому что, как сказано у аввы Дорофея: «Если кто вначале понуждает себя, то продолжая подвизаться, мало-помалу преуспевает и потом с покоем совершает добродетели, поскольку Бог, видя, что он понуждает себя, подает ему помощь».
Вопрос: По заповеди и наставлениям святоотеческим - это еще понятно, а в чем тут исполнялись требования совести?
Ответ: В самом деле, эти требования есть, только мы не обращаем на них внимания. «Совесть - это мысль, это - голос Божий, показывающий видение воли Божией (отсюда со-весть) относительно того, что должно и чего не должно делать человеку», о чем и напоминают нам заповеди Евангелия и святоотеческое учение. Святитель Игнатий Брянчанинов говорит: «Евангельские заповеди всегда должны предстоять уму, чтобы ум как бы плавал в изречениях Священного Писания, чтобы на всякий случай жизни, для всякого дела, для всякого поступка было готовое наставление Евангелия... Мы должны вменить себя должником всякой заповеди Христовой» - и сделать их требованиями своей совести. Совесть имеет разные степени и разную просвещенность: есть языческая совесть, злая совесть, омраченная, сожженная совесть или потерянная совесть. Раньше говорили: «Ты - бессовестный», - и это было самое тяжкое осуждение, а сейчас если и говорят так, то зачастую человек даже не стыдится, что его так назвали. Фактически, состояние совести показывает духовный уровень жизни человека в данный момент. О том, чтобы полуязыческую совесть превратить в христианскую, постоянно заботится наша Матерь Церковь, и на Литургии читается тайная священническая молитва об избавлении нас от злой совести. Совести, которая называется так, потому что оправдывает то зло, которое мы приносим людям.
Так что, в данной ситуации, требования совести исполнялись в том, чтобы поступить по заповедям и святоотеческому учению.
Для того, чтобы не допустить соблазна, дана заповедь: «Не станем более судить друг друга, а лучше судите [рассуждайте] о том, как бы не подавать брату случая к преткновению или соблазну» (Рим. 14:13).
Для того, чтобы помолиться, Господь сказал: «Без Мене не можете творить ничесоже [благого]» (Ин. 15:5) и «Призови Мя в день скорби Твоея и изму тя» (Пс. 49:15).
Для того, чтобы не оправдываться дана святоотеческая заповедь: «Кто отвергся справедливого или несправедливого обличения, тот
отвергся своего спасения» (преп. Иоанн Лествичник).
А если вернуться к твоему первому вопросу о том, что хотелось бы увидеть в себе что-то ценное, какой-то скрытый потенциал, то считаю, что действительно в каждом человеке какие-то «скрытые потенциалы» есть. Но в большинстве своем, это - потенциал своих страстей, явный или скрытый, и только у бесстрастных это - благодать Святаго Духа. Если же человек замечает в себе какие-то неудобопонятные для него качества, например, как я умею «обломать кому-то «роги»», или как я корректно умею вести себя как со старшими, так и с младшими, или как я ловко умею «ставить людей на место», «надуть», «косить под дурачка» и прочее, то это - потенциал страстей. Святые отцы наставляют, что если бы Господь открыл нам духовные очи, то мы увидели только свою глубокую греховную тьму. Потому без духовного совета под видом «ценностей» и какого-то неопределенного «скрытого потенциала» скорей всего мы питаем и взращиваем свои страсти и пороки. Но если человек не рассмотрел себя правильно в свете Евангелия и не осознал их как страсти, то они являются просто обольщением человека на благовидно прикрытый грех.
Обманутая каким-то благовидным предлогом совесть замолкает, а человек остается в обольщении, ссылаясь на их «нужное» применение - будто бы без этих «ценных» качеств в жизни никак не обойтись. И если вовремя не осознает душевредность подобных сомнительных «ценностей», то уклонится в немалую духовную опасность и рискует даже погибнуть в этом обольщении. Потому, в общении с ближними, лучше приобретать и развивать действительно ценное в себе - христианскую совесть.
Вопрос: Я размышляла о вашем совете обратить внимание на такое качество сердца, как милосердие, но тут же вспомнила многочисленные примеры подобных «добродетельных». Даже Йозиф Геббельс нежно и трепетно любил своих домашних животных, что не мешало ему быть одним из вдохновителей нацизма или можно вспомнить другой распространенный житейский пример, когда у любимой кошечки даже прощения попросят, а при общении с человеком на первом месте будет стоять вопрос: «Да кто ты такой?»
Ответ: У такого человека, по-видимому, не было христианского осмысления своих поступков, мыслей и чувств. Он в своей жизни не ставил правильных идеалов, не заботился о христианском облагораживании своей души, а остановился только на врожденном качестве - милосердии - которое в душе у каждого из нас уже есть, так же как и предначатки других добрых склонностей. Их только нужно осознать в себе и дать им развиваться. А если он не дал развиться этим задаткам в христианские качества, то для того, чтобы заглушить требования своей неусыпной совести, человек начинает проявлять милосердие к животным, оставляя свое сердце жестоким.
В «Братьях Карамазовых» авва Зосима в своих поучениях говорит: «На земле мы воистину как бы блуждаем. И не было бы перед нами светлого образа Христова, то заблудились бы и погибли все, как люди перед потопом». Когда мы ставим перед собой идеал Христа и все свои наклонности направляем на этот идеал, то формируем цельную личность, для которой добродетель не является какой-то отдушиной, а является, в общем-то, принципом существования, смыслом всей жизни, когда она становится сердцевиной души и смыслом всех ее движений. Свои поступки мы должны соотносить только с Христом, в каждой жизненной ситуации ставя перед собой вопрос: а как бы Он поступил на моем месте? Так же учит нас апостол: «В вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» (Флп. 2:5).
Вспомнил потрясающий случай, описанный в «Отечнике». Один монах влюбился в дочь жреца и хотел на ней жениться. По требованию этого жреца, отрекаясь от монашества и от христианства, он увидел, как из уст его вышло подобие голубя и улетело на небо. Но и это видение не вразумило его, и он не отступил от своего греховного желания. Жрец же сказал ему, что не может отдать ему своей дочери потому, что Бог доселе помогает и не отступает от него. Услышав это, брат, опомнившись, сказал сам себе: «Я, несчастный, отрекся от Бога, от крещения и от обетов монашества, а Всеблагий Бог доселе помогает мне окаянному! Если Бог оказывает мне такую милость, зачем же мне отступать от Него?» Потрясенный Божьей милостью, он обратился к покаянию, то есть, фактически, Господь привлек его Своею милостью, и снова обратил к Себе. Вот так же и мы, если на оскорбления будем отвечать милостью, то благо будет и для ближних, и для нас.
Вопрос: Только не совсем понятно, какое благо для нас.
Ответ: А наибольшее благо для нас выразится в том, что мы будем похожи на Христа, как говорит апостол Иоанн Богослов: «когда Он явится, то подобны Ему будем» (1 Ин. 3, 2). Ведь «Дети Божии и дети диавола узнаются так: всякий, не делающий правды, не есть от Бога, равно, как и не любящий брата своего» (1 Ин. 3, 10), согрешающего против нас. Потому мы должны стремиться к тому, чтобы быть похожими на Него качествами милосердия и прощения.
Подобное милостивое долготерпение мы встречаем у Пахомия Великого. Колдун жил рядом с ним и делал ему пакости, а он все это знал и терпел. Через двадцать лет в какой-то ситуации старец все-таки обличил его, сказав: «Я знаю, что ты этим занимаешься еще с самого начала». - «И ты двадцать лет знал, что я этим занимаюсь?» - «Знал». - «И терпел?» - «Терпел». - «Ну, тогда я от всей души уже каюсь и сжигаю все свои книги». Так терпение преподобного отца возвратило заблудшую душу к Христу. Подобным образом, если каждый из нас, находясь в тяжелой ситуации, и видя от своих ближних какую-то неблагодарность, оскорбление, неправду и прочее, будет стараться относиться к ним милостиво, а не осудительно и категорично, то со временем приведет их души к покаянию и спасению.
Вопрос: Это же был преподобный Пахомий Великий?! А наше терпение вообще что-нибудь значит?
Ответ: Конечно, значит. Каждая мать знает, что значит потерпеть ребенка, каждая супруга знает, что значит потерпеть мужа, когда он «рвет и мечет», и каждый отец знает, что значит потерпеть детей, когда они выходят из повиновения. Милосердие, долготерпение и благоразумие много значат для людей, с которыми мы общаемся. И в несравненно большей степени для нас самих, потому что мы приобретаем свойства, спасающие нас, уподобляющие нас Богу. Ибо в Нем, как говорят богословы, «со свойством благости Божией тесно связаны такие свойства, как любовь и милость, представляющие собой частные аспекты свойства благости.
Любовь - есть благость в отношении к личностным существам: людям и ангелам.
Милость - есть проявление благости к падшему человечеству - к грешникам, иными словами милость - это любовь по снисхождению, любовь к тем, кто любви не заслуживает. Таким образом, милость сближается со свойством долготерпения». А в Священном Писании сказано: «Муж долготерпелив мног в разуме» (Притч. 14, 29), потому что такой поступает мудро и благостно по отношению к людям, и к самому себе, и исполняет заповедь: «Поддерживайте слабых, будьте долготерпеливы ко всем» (1 Фес. 5, 14).
Если же милосердие проявляется для самолюбования, или из побуждений купить за добродетели Царство Небесное, как думают об этом в католичестве, или же милосердие проявляется к животным как «отдушина» для успокоения своей совести, то это говорит о том, что в человеке нет цельной натуры, нет сердцевины, которая устремлена ко Христу, этот человек живет в самообмане, потому и такой пример как Геббельс возможен.
__________________________________________________
1 Еф. 4:2