О современном монашестве
Часть 4
Вопрос: Что делать, если монаху, давшему обет отречения от мира, по долгу монастырского послушания приходится много суетиться: часто выезжать из монастыря в мир, общаться с людьми, следить за производством, иметь дело с деньгами. Мне кажется, что такой образ жизни несовместим с монашеским званием.
Ответ: На мой взгляд, это смущение происходит просто от недомыслия. Ведь если мы предали себя на служение Богу, мы должны верить, что все, что касается нашего спасения, совершает всепремудрый всеблагой Промысл Божий. Если Господь сказал, что даже «волосы на голове вашей сочтены» - тем паче то, что с нами случается в этой жизни, никогда не бывает «просто случайным»...
Вопрос: Некоторые чувствуют себя в суете как рыба в воде - не испытывают никакого дискомфорта. А есть люди, которые изначально по своему устроению любят тишину, влекутся к внутреннему деланию, а тут их - туда, где постоянная круговерть, ни минуты покоя!
Ответ: Посмотри внимательно: нет ли в твоем вопросе суда, осуждения и оклеветания? Ведь только Сердцеведец Господь знает, кто что испытывает в тех или иных условиях, а не мы с тобой можем это безошибочно определять. Так что подумай...
Но давай рассмотрим и такой случай, в котором ты совершенно прав. Если монах в мирских делах чувствует себя как рыба в воде, это уже настораживает. Это плохо. А в некоторых случаях, может, даже и вовсе пагубно. Но если монах чувствует себя в суетном внешнем деле, как не в своей тарелке, ощущает, что это не его стихия, и это его тяготит, то это хорошо. Потому что при таком расположении духа проявляются его умерщвление и отречение от мира. Если душа умерла для мира, то она тяготится мирскими делами и занимается ими (контактирует с внешним миром, имеет дело с деньгами) только ради послушания, без всякого пристрастия ко всему этому. А если монаху такая «круговерть» полюбилась и нравится, то... можно только поскорбеть о нем.
В любых внешних делах (особенно которые связаны с деньгами), нужно обязательно хранить безпристрастие. А также стараться возделывать и хранить молитву, хотя бы «вынужденную», то есть требуемую обстоятельствами жизни и послушания. Например, предстоит какая-либо деловая встреча - должен придти человек. Тебе нужно уже предварительно об этом помолиться: «Господи, как мне правильно с этим человеком себя повести? С чем согласиться, с чем нет? Что ему сказать, как сделать то или иное дело, чтобы было по воле Твоей?» И, помолившись, начинать разговаривать с этим человеком. Мы обычно забываем про такую молитву. Но всякий скорбный случай, тягота, смущение нам будут напоминать, что мы сделали ошибку - не помолились совсем или помолились плохо, «без души». Нужно понять, что другого выхода в таких ситуациях у нас нет. Святитель Феофан Затворник по этому поводу сказал четко и ясно: «Надо делать земные дела с небесной целью, и тогда эти земные дела приобретут небесную цену». Вот как мы должны относиться к подобным проблемам: все делать ради Бога и в Боге - честно, искренно, справедливо, стараясь в дела свои не привносить примеси своих страстей. А если когда-то что-то не получится - каяться и в следующем случае исправляться.
Вопрос: А если душа все-таки тяготится и непреодолимо влечется к тишине?
Ответ: Если, выполняя послушание, мы «с головой» погружаемся в суету, забывая о том, что нам подобает делать земные дела, но с небесной целью, то она, эта суета, естественно, тяготит душу. Поэтому нужно всеми способами стараться приводить себя в правильное духовное устроение, используя для этого все «законные» возможности, в том числе, кратковременное уединение. Например, в воскресные и праздничные дни. Или ежедневно после ужина, или утром до подъема. И если будешь правильно проводить, скажем, этот час или день, если будешь преуспевать духовно в этой кратковременной тишине, то Господь знает, как устроить и дать тебе более длительное время для таких упражнений. А если ты только себя обманываешь... Ведь этой потребностью тишины могут прикрываться разные страсти, потому что каждый человек по своей ветхой природе стремится к покою - чтобы нас «не кантовали», не обременяли. А прикрывается это очень благовидно: «Мне не хочется суетиться, мне хочется молиться», - а на самом деле это может быть какая-то страстишка. Тогда Господь не даст нам вожделенного «покоя», потому что мы этот покой обратим себе в погибель (ведь не без основания сказал преподобный Иоанн Лествичник, что «безмолвие губит неискусных»).
А если будешь кратковременное уединение, данное тебе, душеспасительно употреблять, то Господь может в один миг изменить обстоятельства и дать тебе все по твоей душевной потребе, лишь бы ты только спасался в этих условиях, а не расслаблялся и не обольщался.
Так что эту проблему надо предать в руки Божии и внимательно внутри себя ее рассмотреть, и не претендовать упорно на то, что Господь не дает, а смиренно излагать свои желания в молитве, предаваясь на волю Божию. Как всем нам заповедано: «Ни о чемже пецытеся, но о всем молитвою и молением со благодарением прошения ваши да сказуются к Богу: и мир Божий, превосходяй всяк ум, да соблюдет сердца ваша и разумения ваша о Христе Иисусе» (Флп. 4, 6-7). Вот этим и надо руководствоваться в своих желаниях и действиях: высказывать свои прошения Господу и пребывать в мире и благодарении Его за все, что Он устрояет Своим Всепремудрым Промыслом о нас.
Мы должны смириться под крепкую руку Божию, и что Господь дал, то мы и должны нести. А если человек по своей воле устроит себе уединение, то он рискует вовсе не получить того, что думает. Поверь, это проверено и на собственном опыте, и на опыте других. Только то дело спасительно и будет радовать нас в вечности, которое мы делаем по воле Божией. Ни уединение, ни затвор, ни другие якобы благие делания не послужат нам на пользу, если на то не будет воли Божией.
Вопрос: Вы сказали про собственный опыт. А можно привести пример?
Ответ: Ну, вот, к примеру, приходит помысел: «Эту неделю (или месяц) проведу в молитве. Никакими внешними делами заниматься не буду. Чтобы достигнуть того-то и того-то, мне нужно создать себе такие-то условия», - то есть самые благие намерения. Но я знаю, что на это время меня просили сходить к такому-то брату и что-то там ему сделать, помочь. «Нет, - говорю сам себе, - я уже осуетился, не пойду. Эту неделю (или месяц) посижу в келье, пребуду только в молитве и что-то приобрету для своей души». Но в итоге или совсем не получится по-моему - кто-то придет в келию или даже если и получится, все равно я не получу того, что думал получить. И такие «опыты» у меня были часто. Тогда я пришел к выводу, что абсолютно ничего нельзя предпринимать «просто так», как мне хочется, не узнав волю Божию.
Помню, после смерти моего собрата монаха Давида я четыре раза пытался сам для себя определить свой образ жития. И вот, когда решусь жить один, - приходит человек. Ломаю себя - я же уже настроился на уединение. Но когда я решусь жить с этим человеком - он вдруг уходит. Думаю: «Что такое? Все, буду жить один». А тут второй приходит. Говорю ему: «Не знаю волю Божию, давай помолимся». Написал письмо тому старцу, который его ко мне направил. Приходит ответ: есть воля Божия с ним жить. Ладно, пусть живет. Сколько-то у меня пожил и уходит... Я уже прошу его: «Не уходи», - но он все равно уходит. И так было четыре раза. Я уже взмолился: «Господи, ну, что это такое?» И потом до меня «дошло». Это все к тому, чтобы мы стремились исполнять не свою волю, а Божию, и не думали, как нам жить, с кем жить и в каких обстоятельствах, а предались на волю Божию и принимали то, что Господь посылает. На этом я остановился и успокоился. И теперь, где я нахожусь - в городе или в келии, один или с людьми - это не столь важно, лишь бы это соответствовало воле Божией, а с моей стороны не было бы потакания своим страстям и прихотям.
Но бывают иногда интересные случаи - Господь учит, вразумляет и смиряет даже в суете. Помню такой случай. Одно время, когда я приходил в город, то «воздерживался» от арбузов. Когда предлагали - ел, а сам не покупал, считал, что для монаха это излишне. Потом кому-то сказал, что не покупаю арбузов - как бы тщеславие сыграло. И вскоре получилось так, что ехали братия к отцу М., старенькому монаху-пустыннику, и я купил для него несколько арбузов, с намерением передать их с этими братьями. Но один арбуз оказался гнилой. Я думаю: «Этот гнилой я оставлю, нехорошо его передавать». Но по ошибке получилось, что остался хороший, а гнилой повезли туда. И поскольку оставшийся арбуз отдать было некому, то пришлось его съедать мне с осознанием того, что это для вразумления моей глупости. Вот так Господь меня смирил, чтобы я не тщеславился тем, что не покупаю себе арбузов.
Так что духовное делание и воспитание Господом нашей души идет везде. И если будем наблюдать за помыслами, чувствами и желаниями, то будем получать пользу во всяком случае. А если не наблюдаем, не каемся, не молимся, тогда, как говорится, падаем на всяком даже ровном месте. Так что, помоги нам, Господи!
Вопрос: А суета разве не отягощает душу?
Ответ: Конечно, отягощает. Но монаху необходимо умудряться, чтобы поток суеты вращал его внутреннюю «мельницу» сердечной молитвы, хотя бы даже вынужденно. А пока такого навыка нет, то это отягощение надо нести, как свой крест - со смирением, прося у Господа благодатной помощи и в делах, и в молитве. Здесь в этом отношении должна быть такая внутренняя установка: если есть на какое-то конкретное дело воля Божия, значит, я должен его исполнить. Нравится оно мне или не нравится, не нужно задаваться таким вопросом, а творить волю Божию, пока Сам Господь Своим Промыслом от этого не освободит.
В ходе дела суета, конечно, обременяет ум. Но от этого не нужно приходить в смущение и предаваться роптанию (поверь - от ропота легче не станет), а нужно просто бороться. Допустим, если я становлюсь на молитву, и какие-то греховные: суетные, а особо - тщеславные воспоминания лезут в голову, значит, необходимо читать такую молитву, которая привела бы душу в большее чувство.
Вопрос: Например?
Ответ: Например: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя осуетившегося, мерзкого» - с осознанием того, что если есть хоть какое-то самодовольство от успешного продвижения в суетных делах, то исполняются на мне слова Священного Писания: «Нечист [т.е. мерзок] пред Господом всяк высокосердый» и «Кто отклоняет ухо свое от слушания закона, того и молитва - мерзость» (Притч. 28, 9). Или: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя и избави мя вечного огня». Или иную подобную читать молитву, действенную для отрезвления души.
И такая борьба - она постоянная. Зачастую это должен быть
молитвенный вопль, а не простое чтение молитв. Если борешься, так, значит, нужно с усилием бороться, а если только попустил себе слабость, значит, тут же и одолеваешься чем-то греховным. Так что у нас должна быть постоянная, не зависящая от внешних обстоятельств. борьба против плоти, мира и диавола. Если в таком тонусе пребывает монах, то благо. А если только расслабится, то сразу начнет претыкаться.
Вопрос: А тяжело ли Вам внутренне бывает каждый раз выходить из пустыни?
Ответ: Хотя чувства «неохоты» и отягощения присутствуют, но этому не дается хода. Я не ставлю себе такой вопрос: хочется мне или не хочется, тяжело или не тяжело.
Вопрос: А «спасительно или не спасительно»?
Ответ: Спасительно или не спасительно - это уже зависит от того, насколько мы пребываем в правильном делании того, что делаем. Спасительность дела зависит от того, насколько богоугодно мы будем исполнять то или иное доброе дело, на которое есть воля Божия. И можно испортить своим нерадением и глупостью всякое доброе дело. Ну, к примеру, какой-то человек попал в беду. Я оказался рядом и, естественно, пытаюсь ему помочь. Но вознерадел о молитве - начал что-то говорить, советовать, как ему поступать в этом случае, но не помолился Господу о вразумлении - как решить это дело богоугодно и спасительно. Следовательно, я сплошал. Сказал, может быть, что-то душевредное для себя и для кого-то. А почему? Потому что вознерадел о молитве, хоть и знаю, что нужно помолиться прежде, чем отвечать. Также и в других случаях. Вот такая получается «тренировка», т.е. делание для бдительности над собой. По существу, вся наша христианская жизнь посвящена тому, чтобы теоретические познания воплощать в практическую повседневную деятельность. И если я какое угодно доброе дело делаю не так, как подобает по заповедям и по совести, по святоотеческому учению, т.е. если не применяю по нерадению теоретических знаний, то оно будет для меня уже не спасительным. Неслучайно сказал преподобный Иоанн Лествичник, что «искусен [т.е. благоразумный человек] - везде искусен, а неискусен - везде неискусен». Лютейший враг для человека - это он сам.
Вопрос: Но все же думается так. Вы себя как бы утешаете тем, что «вот скоро моя суета кончится». Надеетесь, что свое дело сделаете, уйдете в келью, и тогда Вы будете в покое. А вот, к примеру, если воля Божия будет... Вам жить в монастыре и заниматься «суетными» делами. Это я к тому говорю, чтобы Вы лучше поняли монахов, которые не желают смиряться с такими послушаниями в монастыре. Вот, если бы Вам знать, что так будет... какая Ваша реакция была бы? Не была бы она подобна реакции тех монахов, которые говорят: «Сбегу от всех, куда глаза глядят»?
Ответ: Такие «вводные» я не принимаю. «Вводными» в армии раньше называли команды: «вспышка справа!», «вспышка слева!» «Вспышка» обозначает взрыв. Когда идет обучение солдат, им объясняют, куда они должны падать головой, куда ногами, что они должны делать в тех или иных обстоятельствах. И на учениях потом смотрят, как они на такие команды реагируют, насколько правильно или неправильно.
Так обучают в армии. Но в духовной жизни такое обучение не приемлемо. Хотя бы потому, что монах должен жить одним днем. Я вот сижу сейчас, разговариваю, а не знаю, доживу ли до вечера или нет - тем более, до утра. Как вот совсем недавно был случай. Ехал я из города в селение на попутной машине. И на крутом повороте мы чуть не столкнулись с автобусом. А там дорога узкая, разъехаться трудно, к тому же - с одной стороны скала, а с другой - пропасть, и никаких заградительных бордюров. Милостью Божией шофер вырулил, но колеса прошли в считанных сантиметрах от обрыва. Так что... планов составлять не приходится.
Еще раз повторяю: монах должен жить одним днем и делать то, что предстоит сейчас перед ним. Если я встал на молитву, значит, должен прилежно, искренне молиться. Если должен идти на трапезу и знаю, что там должен воздержаться, значит, я должен следить за тем, чтобы не предаваться необузданному чревоугодию. Так что такие вопросы «а что, если...» не нужно ставить, а нужно стараться с молитвой, смиренно и богоугодно исполнять каждое предстоящее пред нами доброе дело. А о завтрашнем дне Господь позаботится.
Нельзя тешить себя тем, что я пойду в келию и еще 5 или 25 лет буду сидеть в пустыне в уединении. В том-то и дело... я уже говорил, что существует духовный закон «мнение не допускает быть мнимому», который действует во всех наших обстоятельствах. Если я буду себя тешить таким своим мнением, что я пойду в келию и буду там безмолвствовать, то это мое самонадеянное мнение, и оно не допустит этому благу совершиться. Я очень много раз уже ошибался и потому теперь никаких планов не составляю, точнее, стараюсь не составлять. И никаких обещаний не даю, потому что не знаю, что будет со мной завтра. Единственно, что мне нужно, это заботиться о том, как я должен прожить сегодняшний день так, чтобы меня совесть не обличала - так, чтобы потом не было мучительно больно за безумно прожитое время. Вот и все.
Вопрос: А не получится ли так: вот вдруг произойдет что-то такое, что лишит Вас уединения, и впадете тогда в уныние...
Ответ: Я буду в унынии тогда, когда не буду делать того, что требует моя совесть, мои монашеские обеты и заповеди Христовы. Старец-пустынник схимонах Н., который имел дар молитвенного плача, говорил: «Я на все согласен, лишь бы была на это воля Божия». И это он говорил с таким глубоким чувством, что было видно, что он действительно НА ВСЕ согласен, лишь бы была воля Божия. Несколько раз я это услышал от него, и это очень напечатлелось в душе. Только помоги, Господи, это исполнять самой жизнью.
Какая разница монаху, где он будет завтра. Для монаха нет разницы, нет своей воли, если он предал себя в руки Божии. Или он будет на архиерейском престоле сидеть, или он будет в тюрьме сидеть (как раньше - сколько монахов прошли через лагеря, тюрьмы, ссылки). Для монаха фактически нет разницы - лишь бы он везде был самим собой, т.е. таким, каким он должен быть, и во всяком случае, во всяких обстоятельствах исполнял заповеди Божии, свои монашеские обеты и требования своей совести. Нет разницы, где он будет находиться, он везде должен отсекать волю своего падшего естества и исполнять волю Божию, в этом его вера, любовь и вечное спасение.
Вопрос: Нет разницы, говорите? Монах должен жить в нищете...
Ответ: Монах это тот, кто живет наедине с Богом. Для монаха есть только Бог, пред Которым он предстоит, Которому он посвятил свою душу и тело и служит всеми мыслями, чувствами и всеми действиями души и тела своего. В этом монах. Если он таков, тогда ему все равно, где он находится. Нет ему разницы. Он служит Богу вне зависимости от окружающих внешних обстоятельств. Монах должен учиться пребывать неизменным при похвалах и при порицаниях; при полном материальном достатке он не должен предаваться самоугодию, и при полной нищете не подобает ему впадать в малодушие и нетерпение. А заботиться только об одном - чтобы ни в чем не прогневать Бога. Вот если такое делание иметь, тогда человек будет везде пребывать в душевном мире и тишине. А если представлять себе, что поскольку я монах, то я должен сидеть в лесу или в затворе, но забывать при этом, что во всех обстоятельствах нужно исполнять волю Божию, то это крайне неправильно. Ибо Сам Господь наш Иисус Христос сказал: «Не приидох да творю волю Мою, но волю пославшего Мя Отца» (Ин. 6, 38). А апостол Павел говорит: «Умоляю вас, подражайте мне, как и я Христу» (1 Кор. 4, 17). Ведь Христос дал нам образ, как нам жить, чтобы творить волю Отца Небесного. А Его воля сегодня может быть такая, а завтра может быть иная. Если она нам извещается каким-то образом, следовательно, испытывается наше послушание Богу, наша вера Ему, смирение и любовь, наше сыновнее послушание - насколько мы посвятили себя Господу и хотим служить Ему всегда и во всем. При такой установке нам нет заботы, на какое дело завтра нас пошлет Господь. Мы раз и навсегда предались служению Ему. А что Он нам даст - какое послушание на завтра - это Его святая воля. Мы ведь каждый день читаем молитву «Отче наш». Что там написано? «Отче... да будет воля Твоя [а не моя]».