Вопрос: По какой причине происходит у человека духовное охлаждение к молитве, к духовному деланию - наступает расслабление и безучастие, ничего не хочется делать?
Ответ: Как говорит Феофан Затворник, бывает два рода охлаждения. Во-первых, бывает охлаждение воспитательное. В этом случае человек просто проходит духовное «обучение» по ступеням духовного возрастания - Господь дает такому человеку урок, чтобы он проявил свою свободную волю в исполнении духовного делания, которому он перед этим обучался теоретически, читая святоотеческие книги.
А другое расслабление и охлаждение бывает наказательное - тогда, когда человек по лености и нерадению свои теоретические познания не воплощает в жизнь и потому впадает в охлаждение, или же тогда, когда кого-то осудит или надмится своим деланием. В этом случае от согрешившего в какой-то степени отступает благодать Святого Духа, и человек познает свою немощь: какой он есть на самом деле. Если он думал, что он хороший, что он подвижник, что он делатель, что он преуспевает, и высоко уже поднялся, то тут вдруг видит, что он и нищ, и слеп, и наг, и беден (ср. Откр. 3, 17). И что одолевает его холодность к Богу, и леность, и нерадение к духовным деланиям, как и прочих людей, которых он осуждал и над которыми превозносился.
А, следовательно, исходя из этого понятия (что существуют два рода охлаждения), мы должны делать себе выводы. Во-первых, нужно помолиться: «Господи, за что это попущено мне? Или за какой-то грех? Или для того, чтобы я проявил пред Тобою свое усердие и на деле показал, с каким старанием я буду проявлять образ жизни такой, какой угоден Тебе, а не такой, какой угоден моей плоти, моему самолюбию и прочим страстям?» И из этого уже понуждать себя на трудничество: бороться со своими страстями, каяться в том, в чем согрешили и, смирившись до зела и испросив Божией помощи, стараться все-таки (несмотря на расслабление) упражняться в тех деланиях, в которых мы должны упражняться. У каждого они свои: кому-то не хочется заниматься молитвою, кому-то не хочется исполнять послушание, а третьим не хочется поступать по заповедям, например, хочется отомстить - у каждого бывают свои особенности.
Вопрос: В наше время уныние - наиболее часто встречающееся состояние (в разных степенях у каждого). Насколько оно связано с духовным охлаждением? Как поступать в этом состоянии?
Ответ: Действительно, уныние развивается из охлаждения. Сначала человек теряет духовную ревность. А потом, если он не борется с этим охлаждением, не кается, не ищет причину, то впадает в уныние.
Бывают и другие причины. Одна из них - когда человек еще не вступил в самостоятельную борьбу с самим собой, со своими страстями. В этом случае он не имеет еще духовного образа мыслей и смотрит на жизнь просто «по-человечески», т.е. плотскими очами. Смотрит и ничего не понимает. И впадает из-за этого в уныние, расслабление, ропот, не зная, что ему делать.
Преподобный Марк Подвижник говорит так: «Уклонившись от духовного образа мыслей, ощутишь страдание». Т.е. наши страдания душевные (а уныние - один из образов этих страданий) возникают оттого, что мы не заботимся о стяжании духовных понятий – не смотрим на события своей жизни духовно. Ну, скажем, нас оскорбили. Мы сразу обижаемся, думаем: «Вот, я почитал его, как порядочного, а он смотри, что сделал!» А не думаем по-духовному, что «это Промысл Божий устроил так, что мне в этом мире нужно что-то потерпеть, кому-то что-то простить, чтобы простились мне мои многие грехи». И это всего лишь один пример. Подобным образом во многих других случаях нужно искать духовный смысл происходящего - тогда и охлаждение теряет силу, и уныние отступает. А если мы живем «как придется», «спустя рукава», «лишь бы день до вечера скоротать», тогда начинает томить нас охлаждение и уныние. Это наказательное уныние - нужно каяться и исправляться.
Духовно более зрелый человек может исследовать, по какой причине постигло его это уныние. А кто еще не имеет опыта, таковому просто нужно понять и запомнить то, что сказали Святые Отцы - за борьбу с унынием Господь дает самые большие венцы. Потому что человек в этом состоянии, действительно, проявляет свою верность и преданность Христу через понуждение себя на всякое богоугодное делание. Здесь совершается именно то, что сказал Господь: «Нуждницы восхищают Царствие Небесное».1 Т.е. нам необходимо понуждение в борьбе со своими страстями (и, в частности, с унынием), сопротивление греховному нерадению и исполнение всего того богоугодного, что в расслабленном состоянии делать не хочется. И за эту борьбу - что человек понуждает себя - Господь дарует ему небесные венцы.
Вопрос: Но это понуждение пресекается помыслом, возникающим во время уныния: «Все, чтобы ты ни делал, - безполезно, т.е. впустую».
Ответ: Это диавольский помысел, диавольская ложь. Что может быть проще, чем подать стакан холодной воды жаждущему человеку? Но и это не впустую.2 А за то, что мы не внимаем евангельским словам, диавол так легко обольщает нас своими ложными мыслями.
Мы раньше уже касались этой темы на примере ящерицы, которая барахтается в банке с водой.3 Посмотрел человек, что она в таком бедственном состоянии, пожалел ее и вытащил. Или на примере жука, который попал в стеклянную банку и не может вылезти из нее сам. Он бесполезно вроде бы пытается выбраться, его положение безнадежно, своим усилием он не может спастись. Но человек из жалости к нему простирает руку и избавляет его от этой беды. Тем паче спасает нас Господь. Не мы сами возделываем свое спасение, но Господь по Своему милосердию к нам изымает нас из всякой страсти, в том числе и из духа уныния, если мы проявляем (со своей стороны) деятельное сопротивление греху.
Фактически, в нашей жизни бывает то, что мы наблюдаем в природе: то солнечный день, то темная ночь. Солнечный день: когда нас осиявает благодать, душа радуется, играет, ликует, все кажется веселым, радостным, и все кругом - ангелы. А в другое время покрывает душу тьма и мрак. Человек ни на кого не хочет смотреть, никого не хочет видеть, ни с кем не хочет говорить. Только бы засунуть голову под подушку, и «не троньте меня». Это ночь в духовной жизни. И чем усерднее мы с ней боремся, тем быстрее мы ее проходим.
Нужно понять, и просто знать, что такого, хотя бы кратковременного омрачения, никто не избегает - подобные испытания были у каждого Святого Отца. Потому что, как говорит преподобный Исаак Сирин, «кто идет без перемен, тот на волчьем пути», т.е. он попал в прелесть. Если его духовное состояние не изменяется, все время стабильно. без перемен, следовательно, он не на спасительном пути, а на пути заблуждения.
И потому нужно помнить слова апостола Павла, что «любящим Бога все содействует ко благу» (Рим. 8, 28). Даже в самые тягостные минуты Господь не отворачивается от нас (как нам это кажется) - в это время испытывается наша верность и преданность Господу. И Господь в такие минуты смотрит на нас наиболее внимательно - смотрит, насколько мы Ему верны: насколько свои желания предаем в Его волю и стараемся исполнить то, что Ему угодно. Не то, что угодно нашей плоти, нашему ветхому человеку, нашим прихотям, а то, что угодно Ему - как Он хочет, чтобы мы действовали в этом состоянии, в котором мы сейчас находимся.
1 Ср. Мф. 11, 12: «От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его».
2 Ср. Мф. 10, 42: «И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды, во имя ученика, истинно говорю нам, не потеряет награды своей».
3 Был у меня такой случай. Встретились мы как-то с одним монастырским духовником. Поприветствовали друг друга, сели в тени виноградной арки и начали беседовать.
Вдруг я замечаю, что метрах в двух-трех от нас, около стены, стоит литровая банка с водой, и туда попала ящерица. Плавает, барахтается, хочет вылезти, но не может. Духовник начал серьезный разговор, и я слушаю его и смотрю на эту ящерицу. Думаю: «Продолжать слушать его или пойти выпустить ящерицу? Нет, жалко. Бедная, сколько она там уже барахтается?» Вскакиваю и, ничего не говоря, бегу к этой ящерице. Конечно, надо было бы извиниться... Духовник такие удивленные глаза сделал, смотрит: «Что это, мол, с ним такое случилось, что он вскакивает и куда-то бежит?» Я беру банку, выливаю на газон воду, ящерица выскакивает, и - прыг! - побежала.
Я смотрю на реакцию этого иеромонаха. Что он подумал, конечно, не знаю. Но вижу - нужно объясниться хоть потом. Подхожу, говорю: «Знаете, я посмотрел на эту ящерицу и вспомнил себя. Я ведь, фактически, такой же. Как пришлось замечать: когда попадет жук в стеклянную банку и сидит там тихонько, то думаешь: "А!.. Он, наверно, уже сдох". И оставляешь без внимания. А когда этот жук барахтается, то думаешь: "Бедный, сколько он там уже барахтается! Он же не вылезет из этой стеклянной банки сам". Вынимаешь его, выпускаешь на свободу, и он бежит. Так, думаю, и я пред Богом: если я сижу, ничего не делаю в своем нерадении, то я - все равно как этот мертвый жук. А если я хоть что-то делаю, то Господь по милосердию Своему - не по моим делам, а по Своему милосердию, потому что я все-таки барахтаюсь - пожалеет и меня. Ведь если мне жалко жука, то, думаю. Господь пожалеет и меня, и изымет меня из "рова страстей и брения тины" (Пс. 39, 3)».