Христианам о христианстве 22. О вере и неверии
«Как ты поступил с этой вороной...»
Мы сейчас очень часто страдаем маловерием, сомнением и всесторонне немоществуем в вере. Я недавно беседовал с одним иереем, который рассказал такую историю.
У него появился помысел маловерия при чтении Деяний апостольских - того места, где говорится, что когда первомученика архидиакона Стефана побивали камнями, он молился: «Господи, не вмени им греха сего!» (Деян. 7:60). Этот иерей подумал: «Как такое может быть: первомученика побивали камнями, а он с любовью молился о своих врагах, чтобы не вменилось им это во грех?»
И вот произошло с ним следующее событие. Во время грузино-абхазской воины он шел к нам со своим послушником по благословению отца Наума. Около города они два раза переходили через фронт и их везде пропускали, а около селения задержал грузинский пост. Задержали не потому, что в чем-то их подозревали, а потому что хотели от них получить денег. Для этого прицепились к мелочи - у иерея в ремне была зашита молитва «Живый в помощи»: «А-а! Это у тебя шифровка какая-то! Ты, наверное, абхазский шпион!» Его обыскали, забрали «Живый в помощи», потом принялись избивать ногами и прикладами, так что у него произошло тяжелейшее сотрясение мозга, сломали ребра, били по почкам... В общем, били насмерть до самой ночи. А ночью повели расстреливать. Поставили к стенке, направили фары машины на него, и двое начали стрелять. Он стал молиться: «Господи, помоги! Господи, сохрани меня! Ради людей, которых я оставил - кто их будет окормлять? - а у него было два прихода. - Господи, сохрани меня!» Он рассказывал: «Они стреляют из автоматов, пули шлепаются вокруг меня - выше, ниже, справа, слева, свистят, ударяются о камни, рикошетят в разные стороны, а на мне, - говорит, - ни одной царапины. Я благословляю стреляющих, молюсь за них: "Господи, не поставь им это во грех, не вмени им это во грех, прости им, они не знают, что делают!" И такая радость на душе, такой мир - блаженное состояние!»
Вот какое ему потребовалось испытание, чтобы убедиться в истине Писания, что действительно можно молиться за своих врагов.
Потом стрелявшие о чем-то между собой посоветовались и не стали его расстреливать. Через некоторое время снова повели его на допрос. Били, пытали, издевались, как хотели. Бьют, поднимают и снова бьют. И говорят: «Вставай!» А он уже без сил. «Вставай!» Он рассказывал: «Я попытался встать, чувствую - не могу. Они бьют меня сапогами. Я говорю: «Господи, помоги! Ты видишь - я не могу встать!» Только так сказал, вдруг я ощутил в себе силу и поднялся на ноги». Те, кто его били, увидели, что он встал, кричат: «А-а! Теперь беги!» Он бежал впереди машины избитый, со страшным сотрясением, а они ехали позади и гнали его до Сухуми 22 километра! Так Господь его укрепил.
Пригнали в Сухуми, сдали в комендатуру, а здесь снова - допросы и еще большие избиения. Он говорил, что один подполковник так зверски над ним издевался, что не передать словами. Не просто бил, а истязал. Батюшка даже не рассказывал, как тот его мучил. Требовал:
- Скажи, что ты - абхазский разведчик!
- Как могу сказать, когда я не...
- Нет, скажи!
«И вот, - говорит, - поскольку у меня были с собой Святые Дары, то я решил их потребить, ибо вижу, что теперь наверняка расстреляют. Когда этот подполковник вышел куда-то, я вытащил бутылочку, потребил Дары и запил - на столе стоял стакан с водой. Потом перекрестился, поблагодарил, что Господь сподобил меня причаститься, и приготовился к расстрелу. И тут такая любовь наполнила душу! Вдруг этот полковник вернулся, посмотрел на меня и говорит: "Прости, отец! Прости! Какой я подлец перед тобой! Что я сделал! Ты не подумай, что я такой и есть, каким сейчас пред тобою был! Прости, я для тебя все сделаю! Иди, езжай домой, только за меня молись!" Я так удивился, что он вдруг до неузнаваемости изменился. Сделал мне все документы, выписал пропуск и отпустил».
Пошел этот батюшка обратно - из Сухуми в Россию. Вдруг перед линией фронта его опять арестовывают. Он показывает документы - не признают: «Никаких документов! Ты абхазский шпион! На расстрел!» Опять ведут на расстрел. Он молится: «Господи, да будет воля Твоя!» Подвели к обрыву, а тут на столб села ворона и начала каркать. Один из конвоиров говорит другому: «Сними1 ее, а то она накаркает - снова сейчас бомбежка будет!» Тот берет автомат и целится в ворону. Тут священник говорит:
- А вы кто такие? Мусульмане или христиане?
- Христиане.
- Если ты христианин, то что же ты веришь суевериям? За что ты хочешь убить бедную ворону? Что она тебе сделала? - и начал их ругать.
«И когда, - рассказывает, - я начал защищать эту ворону, у него вдруг автомат опустился, он стоит растерянный, слушает. Мне внутренний помысл говорит: "Как ты поступил с этой вороной, так будет и с тобой". Тут же они изменились: "Все, друг, давай ... Прости, отец. Иди. Мы тебе поможем". Привели меня в морской порт, посадили на «Ракету» и отправили».
Вот что значит наша молитва, когда она с верой. Одно слово веры - сразу Господь помогает и люди изменяются. Все зависит от нас: если с верою призываем Господа. Он тут же нас слышит, принимает и все устраивает, лишь бы только мы обращались к Нему с верой. Нужно стараться быть христианином в самых экстремальных условиях, даже перед лицом смерти. Помехой в этом являются наши страсти и особенно маловерие. Господь один и Тот же: какой тысячи лет назад - такой и сегодня. И готов нам помочь в любой ситуации.
О маловерии
Вопрос: Почему мы зачастую наблюдаем картину: человек вроде бы верующий, а только случается какое-то испытание, экстремальная или сложная ситуация - он сразу «на попятную»? То есть сначала кричит: «Я за Христа! За правду! За веру! На крест пойду, в огонь - куда угодно!» А только чуть-чуть такого человека прижать - он сразу вспять. Что это за явление?
Ответ: Дело в том, что мы должны осознавать слабость нашей веры. И молиться вместе с учениками Христовыми: «Господи! Приложи нам веру!» Потому что мы почти все, за редчайшим исключением, страдаем маловерием. Причины маловерия у каждого свои.
В частности, можно отметить, что Сам Христос сказал: «Како вы можете веровати, славу друг от друга приемлюще...» (Ин. 5:44). То есть одна из причин - в нашем тщеславии.
Второе - очень душевредное состояние, с которым мы сжились, - самонадеянность: думаем, что мы постоим, что мы готовы сопротивляться врагам видимым и невидимым до крови и сражаться до победного конца. Если мы усвоим до какой-то степени страсть самонадеянности, то нам попускаются искушения, против которых можем не устоять и пасть самым горьким образом.
И третий момент: нужно помнить, что необходимо отгонять от себя страшливость и малодушие. Ведь страх имеет своим основанием человеческое смышление и надежду на себя, а не на Бога. Страшливость нужно искоренять искренним покаянием, самоуничижением, самоосуждением - в общем, глубоким смирением, верой и надеждой на Бога. Нужно думать: «Господи, без Тебя я ничего не могу - даже доброго слова сказать. Если Ты мне не поможешь в том или ином обстоятельстве, искушении - я не устою. Только на Тебя, Господи, надеюсь и Тебя призываю на помощь во всех обстоятельствах жизни». Нужно приобретать духовное мужество, о котором говорит старец Паисий Афонский.
Наша жизнь должна быть практическим усвоением веры и надежды на Бога в повседневности. То есть искушения попускаются нам для того, чтобы мы укреплялись в вере, чтоб веру от слуха (мы знаем, что Бог есть) преобразовали в веру деятельную - исполняли заповеди Христовы, воплощали их в жизнь: были милостивыми, прощали, молились за врагов, за обидящих и т.д. Потом деятельная вера возрастает в веру живую - когда человек внутренне ощущает присутствие Божественного Духа и знает, что если попросит о чем-то, то Бог его послушает. Этот момент очень ярко раскрыт в книге праведного Иоанна Кронштадтского «Моя жизнь во Христе». В ней он рассказывает, как делал первые исцеления, как молился и как просил. Там это очень живо и наглядно раскрыто. Кто интересуется, пусть почитает.
Сегодня во многих мирских людях вера поверхностная, неглубокая, потому и попускаются различные искушения для исправления.
Для примера перескажу рассказ одной «очень благочестивой» особы. Она попала в затруднительное положение: имея деньги в доме, боялась, что нападут разбойники, ограбят ее, унесут эти деньги, и у нее будут большие неприятности. Она, не зная, что сделать в данной ситуации и какие принять меры, сидела, забившись в угол, и молилась. Но делала она это, к большому прискорбию, не так, как нужно, то есть не возложила упование на Бога, а молилась только потому, что ей нечего было делать. Не было глубокой веры, преданности в руки Божии, а потому и не было искренней, глубокой молитвы. Через некоторое время диавол насеял ей такой помысл: «Что ты будешь делать, если все-таки, в самом деле, к тебе придут разбойники?» И она к своему ужасу поймала себя на мысли: «Я только и смогу, что применить икону, как холодное оружие...» Она не имела глубокой искренней веры и надежды на Бога, а надеялась только на свои силы и проявила в этом испытании свое неверие. Осознав это, она начала каяться и поняла, насколько немощна, слаба ее вера.
Еще один момент: нужно помнить, что когда мы кого-то уничижаем за маловерие, то через некоторое время часто сами впадаем в те же искушения, поэтому надо остерегаться самодовольства и осуждения других - за это попускаются большие искушения и даже падения.
Связь веры и молитвы
Связь веры и молитвы самая тесная, и особенно ярко она проявляется в экстремальных ситуациях. Человек познает себя и Бога, именно в затруднительных обстоятельствах жизни. Зачастую мы очень мало знаем о себе и о своем маловерии, а проявляется оно именно в критической ситуации. Апостол Павел писал Коринфянам: «Себя испытывайте: в вере ли вы» (2 Кор. 13:5). Это было сказано уже первым христианам, а что же говорить о нас - христианах последнего времени? Мы отступаем от веры, страдаем маловерием и не замечаем этого. А Господь, хотящий наc спасти, устраивает Своим Промыслом испытания и затруднительные жизненые обстоятельства, для того, чтобы мы, теряя надежду на человека, теряя надежду на самого себя, взывали ко Господу и, получая помощь, видели - насколько близок к нам Господь, насколько велика наша душевная и телесная немощь. Так что мы не должны бояться и ужасаться трудностей, которые встречают нас ежедневно.
Могут быть и весьма серьезные притеснения, насмешки, гонения, голод, страдания, изгнания, насильственная смерть или ссылка. Мы не должны их ужасаться, а просто знать, что Господь попустил нам это во спасение, потому что вера и молитва укрепляются в испытаниях и страданиях. Когда их нет, тогда мы и от спасения далеки.
Вопрос: Ведь времена гонений пока не настали. Какие примеры можно привести из повседневной жизни?
Ответ: В начале нашего жительства (в 1975 году) я пришел к отцу Серафиму (Романцову), чтобы решить свои вопросы. За то время, пока я у него находился, выпал большой снег - где-то более метра. Я не мог вернуться в свою келью. Подождал, задержался на несколько дней, а потом спросил отца Серафима: «У меня в келье остался брат. Он очень слаб здоровьем, а дров там маловато. Как мне благословите: идти или ждать еще?» Отец Серафим ответил: «Бог благословит, иди». Я купил болотные сапоги и пошел.
Идти было очень трудно. Надо было подниматься в гору, а снега навалило около метра - то есть передо мной стояла сплошная снеговая стена. И уцепиться не за что, потому что все ветки под снегом. Я разгребал снег перед собой палкой и так постепенно продвигался. Вдруг палка сломалась, когда до кельи оставалось метров 100 идти. Я оказался в очень трудном положении: руки замерзли, одежда промокла и начала обмерзать, сильно устал и никак не мог подняться на этот подъем. Оставалось только молиться: «Господи! Ты видишь, почему я иду - ради брата. Молитвами раба Твоего схиархимандрита Серафима помоги мне!» Как-то я толкался-толкался и сам не заметил, как поднялся и оказался уже где-то метрах в тридцати от кельи. Вижу, брат вышел и стоит на улице, молится, дышит свежим воздухом. Осталось преодолеть совсем небольшое расстояние, но идти я совсем не мог. Стою, кричу изо всех сил, зову брата по имени, а он не слышит. Потом кое-как я доковылял до кельи, и он меня увидел. Говорит: «Я слышал, как будто какой-то шепот». А я кричал изо всех сил! Зашел я в келью, брат меня раздел, потому что одежда на мне начала замерзать. Как тогда осилил этот подъем - до сих пор не понимаю. Видно, по молитвам отца Серафима Господь дал, что я все-таки дошел.
Действительно: «Сила Моя в немощи совершается» (2 Кор. 12:9). Это было сказано 2000 лет назад, но происходит и по сей день. Так что мы должны отвергнуть абсолютно всякое маловерие, сомнение и всю свою надежду возвергнуть на Господа. Да, мы немощны, но когда просим, Господь помогает и подает Свою благодать нашей душе и крепость телу.
Подобный случай, но еще более удивительный, произошел на Святой Горе. Старец послал послушника в отдаленный монастырь во время снегопада. Пока тот шел, снег засыпал тропинку, послушник заблудился и не знал, куда идти. Тогда он помолился и молитвами старца очутился пред вратами обители, в которую послал его старец. Привратник, открыв врата, увидел, что на снегу нет следов, и очень удивился: «Как же ты, - говорит, - пришел, когда следов-то нет?!»
Вопрос: Помню, Вы рассказывали, как весной ходите по опасному пути. Скажите: как Вы не боитесь?
Ответ: Конечно, идти бывает не очень приятно. Ходим мы по желобу - своего рода огромному яру, ущелью. Но не с отвесными краями, а где-то градусов под 50. Зимой в это ущелье сползает снег, который весной начинает таять, внизу бежит вода, а сам снег становится твердым, как бы покрывается коркой. Вода вымывает снег из-под низа - образуется тоннель. А верхняя часть постепенно истончается, пока не провалится.
И вот весной, когда идешь по этому твердому снегу сверху тоннеля, на каждом шагу можно рухнуть вниз. Высота там метра полтора, два, даже три. На водопадах и больше. Поэтому, когда идешь, то тыкаешь палкой: насколько прочен снежный слой, не рухнет ли он вместе с тобой в тоннель? Бывало, что люди проваливались. Но смертельных случаев пока что не было. И вот идешь - с трепетом, с молитвою. Больше ничего и не остается - только надеяться на Господа. Перекрестился, перекрестил путь, помолился, да и пошел - вот и все.
_________________________________________________________
1 Убей, застрели.